Законы пишутся для обыкновенных людей, поэтому они должны основываться на простых правилах здравого смысла.
Томас Джефферсон (1743–1826), президент США
Прогрессивное человечество вступило в эпоху цифрового бизнеса, цифровой экономики и цифрового государства. Переход к цифровой форме ведения дел порождает волну прорывных инноваций во многих сферах бытия. Однако в отличие от бизнес-сообщества, где стоит только заняться чем-то цифровым, как появляются возможности подстегнуть бизнес-процессы и погрузиться в инновации, в социальной сфере или в государственном управлении приходится иметь дело не с заинтересованной группой граждан, а просто с населением. Причем, если даже в сфере бизнеса, как отмечают специалисты, до 70% проектов в сфере цифровизации не приносят желаемого эффекта, то понятно, что происходит во всем остальном.
Как ни удивительно, выясняется, что для становления цифровой экономики необходимо заниматься и чисто «аналоговыми дополнениями» к ней: совершенствовать законодательство, обеспечивающее конкуренцию между компаниями, приводить квалификацию работников в соответствие с требованиями новой экономики и обеспечивать подотчетность государственных институтов (во всяком случае, пока этим вплотную не занялся какой-нибудь ИИ). Оказывается, даже в странах с развитыми системами «электронного правительства» показатели их использования остаются на удивительно низком уровне. Многие граждане до сих пор предпочитают традиционные пути взаимодействия с властями – по телефону или по почте, поэтому параллельные системы сохраняются, и обещанной ранее полномасштабной экономии не получается. Один из постулатов маркетинга гласит, что есть вы хотите предложить среднестатистическому пользователю нечто инновационное, никакого повышенного интеллекта ожидать от него не стоит.
Однако подмечено – показатели использования электронных систем растут, если в качестве стимула при заполнении электронных деклараций ускоряется возврат налогов, или если упрощенные и более тесно интегрированные услуги, предоставляемые разными ведомствами, делают процесс более удобным. Удобно, когда со смартфона можно провести практически любую операцию – от оплаты счетчика на парковке до голосования на общенациональных выборах, как это сделано, к примеру, в Эстонии (другой вопрос – как это защищено).
Миллионы граждан уже столкнулись с удобствами электронных госуслуг и с успехом пользуются многофункциональными центрами «Мои документы». Успех, как говорится, налицо, но какой ценой это получено? И дело даже не в деньгах, а в комплексе тех управленческих решений, которые позволили довести до ума и до граждан это полезное дело. Взять, к примеру, электронные госуслуги, успех и удобство которых сегодня не вызывают сомнений. Успех был бы недостижим, если бы инициаторам программы не удалось выстроить единую структуру прохождения информации через различные министерства и ведомства, где изначально использовались различные схемы управленческих решений и прохождения документов (о чем рядовой гражданин обычно не подозревает). Удалось это благодаря тому, что командовали процессом с самого «верха» – непосредственно глава Администрации Президента (в ту пору им был Сергей Собянин), а также за счет введенного в схему взаимодействия субъектов принципа: если чиновнику будут нужна какая-то информация, которая уже однажды введена в БД госуслуг, он либо получает ее из этой БД, либо ищет ее самостоятельно. И сразу руководителям министерств и ведомств стало выгодным участвовать в создании единой структуры электронных госуслуг, гармонизировать с ней бизнес-процессы министерств и ведомств. Каждые две недели чиновники держали ответ – что сделано, и задача была решена. Честно говоря, на фоне приведенного выше примера в данном случае даже не хочется задавать, казалось бы, логичный вопрос – а насколько уменьшилась популяция сотрудников, занятых обеспечением госуслуг (ведь цифровая экономика обещала нам экономию)? Полученное удобство для граждан, думается, перекрывает все издержки. Остались, разве что, отдельные некомпетентные сотрудники «Моих документов», все еще требующие от посетителей кроме паспорта оригиналы свидетельств о праве собственности и пр. и пр.
Итак, получается, что цифровую трансформацию общества и государства подчас могут инициировать и ускорять удачные управленческие решения, которые, на первый взгляд, практически не имеют отношения к цифровой экономике. Ну а неудачные, соответственно, могут осложнить жизнь, причем всей стране сразу. В частности, масштабный сбор идентифицируемой информации порождает проблемы, связанные с неприкосновенностью частной жизни и безопасностью. Широко применяемая автоматизация порой изменяет трудовую деятельность так, что это создает проблемы для ныне существующих систем социальной защиты и наглядно демонстрирует несовершенство действующего трудового или антимонопольного законодательства. Но если законодательство, как говорится, можно привести в соответствие, то исправлять ошибки, сделанные при непродуманной автоматизации, куда как сложнее и дороже. Известно, что введение автоматизации без учета множества сопутствующих факторов ведет к появлению новых рисков, которые отнюдь не облегчают жизнь граждан и бизнеса. Первое правило – нельзя автоматизировать беспорядок. Цифровые защитные меры, которые смягчали бы эти риски, приобретают особое значение по мере продолжения процесса цифровых преобразований, но требуют от их инициаторов наличия соответствующих компетенций.
За примерами далеко ходить не надо. Недавно в России зафиксирован первый случай отъема квартиры с фальсификацией электронной цифровой подписи (ЭЦП), которую пострадавший не получал. После этого выясняется, что удостоверяющих центров, где можно получить ЭЦП, по стране около 500 (т. е. мошенникам, как говорится, есть где поискать недобросовестных сотрудников), а единой базы данных (БД) с владельцами ЭЦП (по которой можно было бы хоть что-то отслеживать в манипуляциях мошенников) не существует. Теперь всем гражданам с целью снижения риска рекомендуется написать заявления в Росреестр с требованием рассматривать все сделки с личным присутствием владельца собственности. Рассматривают какие-то поправки к законам (которые мошенники и не думают исполнять). А для уменьшения рисков, связанных с фальшивой регистрацией предприятий на граждан РФ, предлагается написать похожее заявление и в ФНС. Не было у граждан РФ забот… Зато сама ЭЦП, говорят, надежно защищена шифрованием, но слабое звено оказалось не там.
Ну а далее следует ожидать, что мошенники начнут приводить загримированных под владельцев подставных лиц и приносить дубликаты паспортов. У правительства будет дополнительный стимул ввести электронные паспорта (собственно, это действо уже началось), а у мошенников найдутся способы копирования отпечатков пальцев, радужной оболочки глаза и даже генома человека. В общем, процесс продолжится, если не научиться его отслеживать с самого начала.
Очевидно, это не последнее неудобство, связанное с непродуманным (с намеренным пусть разбираются соответствующие службы) введением элементов цифровой экономики, от которого жизнь граждан уж точно не стала лучше. Вот такая цена элементарных ошибок автоматизации, которые могли произойти просто от чьего-то большого желания начать зарабатывать на выдаче ЭЦП. Кстати, очень странно, что никто временно не остановил деятельность всех удостоверяющих центров до исправления ошибок и создания единой БД ЭЦП (к ее созданию, кстати, сразу бы возник интерес) с элементами, к примеру, столь разрекламированного блокчейна. Переложить заботу об утопающих на самих утопающих, конечно, проще. Получается, продолжение следует?
Вышеприведенное иллюстрирует, каким деликатным делом является внедрение цифровых технологий, какого внимания требует оно от специалистов самого разного профиля, и как дискредитирует все дело простая ошибка автоматизации процессов, затрудняющая контроль их результатов. Интересно, сколько еще ошибок будет совершено, и сколько новых неудобств доставят они гражданам в противовес новым возможностям цифровой экономики? Не стоит исключать и постоянный интеллектуальный анализ ее уязвимостей со стороны различного рода правонарушителей.
Так что же делать? Для начала – очертить границу, внутри которой гражданин имеет свободу действий в личном, деловом и общественном пространстве как в цифровой, так и в «аналоговой» сфере. И где он является равноправным партнером государства и находящихся в нем компаний и организаций, разделяя с ними риски, и несет полную ответственность за свои действия (исправность автомобиля, пожарную безопасность, надежность построек, поддержание порядка, цифровую чистоплотность и т. п.). Кто-то всерьез собирается все это неподъемное хозяйство контролировать или же просто брать деньги за каждую итерацию?
Собственно, подход, когда внедрение чего-то нового становится выгодным обеим сторонам, всегда является наиболее целесообразным и перспективным. Напротив, часто у законодателей возникает желание регламентировать каждый шаг граждан, рассматривая их, скорее, в качестве ресурса для извлечения дополнительной оплаты неких услуг (шагов) или налогов, а не как субъектов права, на благосостояние которых направлено само существование государства. Взять хотя бы земельные отношения – чиновник хочет контролировать каждый шаг в собственности граждан: что построил, что пристроил, какие теплицы, сколько уровней, сараи, туалеты, куры, беседки, барбекю и др. Можно подумать, что все хозяйство находится не в собственности граждан, а у кого-то арендуется. И можно ли ожидать в таком случае поддержки внедрения цифровой экономики от населения, если не дать кому-то по рукам? А как бы надо помимо объявленной «законодательной гильотины» для излишнего регулирования?
Начнем с самого начала. Собственно, зачем это все? Государству нужны налоги? У граждан развелось много незарегистрированных построек? Да нет проблем ничего проще – разрешаем строить на своей земле всё, что не запрещено (раз дома, так дома, а не, к примеру, автосервис) и под ответственность владельца, не облагая это налогом, а налог на землю соответственно поднимаем с дифференциацией в зависимости от дополнительных коммуникаций, которые проложили туда местные власти (а не сами жители). Купил землю для индивидуального или дачного строительства и не построился – извини, это твоя упущенная выгода. Выгода же государства – в собранных налогах за миллионы земельных участков. Выгода граждан – возможность строить хорошие теплые дома, а не щитовые сараи, чтобы платить за них поменьше. Выгода продавцов стройматериалов понятна. Общая выгода – в интересе местных властей проводить новые коммуникации: водопровод, канализацию, газ, отопление, электричество. Вот сколько можно сделать одним росчерком пера!
А как же координаты домов, изменения построек, регистрация дачных туалетов, теплиц и пр.? Давайте уясним: все это гражданам не нужно и не интересно (собственно, это навязанная услуга), кроме случаев сделок продажи-покупки, участники которых замечательно договорятся в индивидуальном порядке. Хотят какие-то чиновники (прикрываясь государством) учитывать – не вопрос: научитесь работать в цифровой экономике, создавайте геоинформационную систему, используйте систему «Эра-ГЛОНАСС» или все что угодно (кто-то хвалился, что можно измерять чуть ли не микроны – ну так вперед!) и наносите на карты индивидуальные дома квадратно-гнездовым методом со спутниковых снимков, а граждане будут не против заплатить небольшую пошлину за появление своих построек на цифровой карте (которая, уточним, им тоже абсолютно не нужна). Ну и так далее…
Кстати, а почему кто-то решил, что наши персональные данные – это их ресурс, а не наш? Думается, гражданин вправе закрыть свое личное цифровое пространство от нежелательных визитеров, желающих заработать на сборе информации о нем (к ним относится и вся реклама, но госорганы к ним, разумеется, не относятся). Он также вправе обеспечить к себе доступ за определенную плату. Такая цифровая экономика понравится многим. Возможно, она не придется по душе рекламным интернет-компаниям, но пусть придумают для граждан если не деньги, то какой-нибудь бартер. Почему нет? С чего кто-то решил, что профили граждан – это ресурс бесплатный? Пардон, ведь мы все идем к цифровой экономике, посему отныне мы – партнеры.
Мы хотим бороться со взятками и прочими злоупотреблениями? Не вопрос: одна из целей цифровой экономики – информационная прозрачность, в которую должны быть погружены все люди, принимающие решения. Для этого будет создана соответствующая платформа, и если кого-то там нет, то его автоматически не должно быть и при принятии решений. Кстати, если по-настоящему бороться со взятками, то давайте наказывать не за дачу взятки, а только взяточников. Более того, пусть специально обученные люди везде предлагают взятки (даже в цифровом виде), другие обученные – берут взяточников с поличным. Потребуется совсем немного времени, чтобы взяток боялись, как огня.
Хотим, чтобы законодатели чутко реагировали на материальный уровень населения? Нет вопросов – их зарплата привязывается к простой формуле, состоящей из нескольких минимальных пенсий и нескольких минимальных зарплат по стране. И интерес к тому, «а как там народ», появится моментально и без всяческих пространных рассуждений об инфляции и макроэкономических показателях.
Если вот так пройтись везде и всюду с дифференциацией и гармонизацией того, что нужно гражданам и государству, то услугам цифровой экономики можно предоставить своеобразный трамплин, позволяющий стране совершить скачок в будущее. Разумеется, внедрение цифровых технологий – требование времени. Однако эффект от него будет ограниченным, если все это не будет частью более общей, комплексной «аналоговой» программы развития национальной экономики (и промышленности, в частности), а также социального государства с защитой прав граждан, рабочих мест и социальных выплат. Насколько известно, такой общей программы в стране пока нет, но нужно понимать, что без этого цифровая экономика не интересна ни гражданам, ни бизнесу.
Крайне важный вопрос – целевое использование выделенных инвестиций. Не зря Президент РФ волнуется об этом. К примеру, в программе самые большие инвестиции (без малого полтриллиона рублей) заложены в создание ИТ-инфраструктуры, но, как известно ИТ-специалистам, ландшафт последней в отличие от обычной транспортной инфраструктуры имеет слишком высокую динамику (моральное старение сервера – три года, физическое – пять лет), и без должного контроля деньги легко могут быть потрачены на «поезд, который уже ушел». Впрочем, в программе нет даже точного определения самого термина «цифровая экономика». Программа определяет цифровую экономику как экономику, в которой «данные в цифровой форме являются ключевым фактором производства во всех сферах социально-экономической деятельности». Но разве не в цифрах испокон веков составляются бухгалтерские и прочие финансовые отчеты? Используя аналогичную терминологию, можно даже цифровое ТВ-вещание определить как телевидение, при котором на экране телевизора показывают цифры.
Заметим, что в мировой экономической науке также не сформировано однозначного определения цифровой экономики, но все имеющиеся определения и элементарная логика показывают, что цифровая экономика – это лишь инфраструктурная надстройка над реальным сектором экономики, призванная упростить взаимодействие участников производственного (или иного) процесса, а также различных субъектов в процессе экономической деятельности. Однако следует понимать, что эта инфраструктурная надстройка не может заменить собой реальное производство. Таким образом, если внедрение цифровых технологий будет проводиться без параллельного развития «традиционного» производства, общий экономический эффект от него не будет иметь решающего значения. Ну, получим мы вместо сырьевой экономики «цифровизированную сырьевую экономику», и что? Мы за это боролись?
И последнее. В «умных городах» будущего возникнет еще одна проблема – люди, которые не успеют освоить нужные навыки или не смогут позволить себе продвинутый смартфон, окажутся на обочине прогресса, а в городах могут возникнуть «гетто» неоцифрованных / аналоговых граждан. Что будем с ними делать?
Очевидно, обо всем вышесказанном следует еще не раз как следует подумать, прежде чем дернуть за веревку гильотины.
