В своем послании Федеральному собранию от 1 декабря 2016 года Президент РФ Владимир Путин отметил высокий потенциал развития отрасли информационных технологий в России и указал на необходимость формирования в стране цифровой экономики. Эта комплексная задача включает в себя и цифровую трансформацию российского оборонно-промышленного комплекса, в которой участвуют различные министерства и ведомства. Одну из ключевых ролей в этом сложном процессе играет Министерство промышленности и торговли РФ. Об основных направления работы министерства, касающихся сферы ИТ, нам рассказал Олег Николаевич Рязанцев, заместитель министра промышленности и торговли Российской Федерации.
– За прошедший год многое было сделано в плане разработки документов, конкретизирующих идеологию цифровизации экономики. Какое участие в этом процессе принимало Министерство промышленности и торговли России?
– Мы принимаем активное участие в этом процессе, причем как участник именно системный, – сегодня работаем по всем отраслям промышленности вне зависимости от того, оборонные это производства или гражданские. Также мы участвуем в разработке принятых в 2017 г. «Стратегии развития информационного общества» и госпрограммы «Цифровая экономика».
Недавно мы согласовали дорожную карту «Технет» Национальной технологической инициативы, которая была одобрена в феврале 2017 г. на заседании президиума Совета при Президенте по модернизации экономики и инновационному развитию России, которое прошло под председательством Дмитрия Анатольевича Медведева.
Минпромторг участвует в работе и по системам транспорта будущего – это программы Аэронет, Автонет и Маринет. Аэронетом и Автонетом занимаются мои коллеги Олег Евгеньевич Бочаров и Александр Николаевич Морозов, я отвечаю за Маринет, Василий Сергеевич Осьмаков – отвечает за Технет. В программах большой объем работ, причем как технологических, так и нормативных. Недавно удалось согласовать дорожные карты по устранению административных барьеров внедрения новых технологий. Большой пласт предложений посвящен нормативной базе по расшивке узких мест для внедрения цифровых решений и в промышленности, и в эксплуатации новой техники.
Применительно к оборонно-промышленному комплексу мы в последние два года активно работали над Методическими рекомендациями по цифровому производству на предприятиях ОПК. Обсудили этот документ с экспертным сообществом, он получил одобрение в начале этого года на Научно-техническом совете Военно-промышленной комиссии (ВПК) России.
Сейчас этот документ находится на рассмотрении в коллегии ВПК, и мы ожидаем его утверждения. На базе этих методрекомендаций мы планируем в дальнейшем формировать соответствующие мероприятия Государственной программы развития ОПК на новый программный период.
– Если посмотреть на проблему в более широкой перспективе, сравнивая показатели цифровизации экономики с такими странами, как Япония, Германия (с ее программой «Индустрия 4.0»), США, насколько быстро Россия продвигается к новому экономическому укладу? Чем отличается наш подход к созданию основ нового информационного общества будущего? Что мы могли бы позаимствовать из зарубежного опыта?
– Ответ лежит на поверхности. Наши коллеги – и западные, и восточные – уже внедрили у себя такие технологии, как PLM, MES, ERP; они осуществили максимальную, насколько это возможно, автоматизацию производства, навели порядок в своих цехах и конструкторских бюро. Мы находимся на пути к внедрению в нашу повседневную жизнь в столь широком масштабе решений по поддержке жизненного цикла и автоматизации наших производственных процессов. Тем не менее мы в этом направлении движемся очень активно, причем речь тут идет как о гражданских отраслях, так и об оборонке – везде есть свои успехи. Понятно, что разные отрасли и разные предприятия находятся на различных уровнях технологического развития в этой сфере, но движение в нужном направлении идет.
Более того, государство уделяет этому процессу пристальное внимание. Так, Президент и Правительство поручили нам внедрить на предприятиях цифровые методы проектирования и управления качеством, при этом жестко определив переходный период, после которого оборонка должна целиком перейти на «цифру».
Что же касается возможности «позаимствовать», то мы и так по большому счету много позаимствовали, потому что степень присутствия западных софтверных решений в нашем производстве сегодня высока.
– Если говорить об импортозамещении в сфере ИТ, то мы видим явные успехи в секторе отечественного ПО, но как у нас обстоит дело с импортозамещением «железа»?
– В «железе» у нас тоже есть определенные успехи. Например, только по рынку гражданской микроэлектроники за последние годы в этом сегменте объемы производства выросли на 85%. Если же говорить о доле отечественных компаний на рынке оборудования, то мы не можем сейчас говорить о каких-то гигантских цифрах. Тем не менее прогресс здесь все равно есть. У нас активно развиваются технологические компании, которые производят свою технику. Этим сегодня занимается «Ростех», есть и частные российские компании, такие как Kraftway или Т-Платформы. Наши производители постепенно движутся к цели, наращивая свою долю рынка в секторе ИТ-оборудования.
Конечно же, немаловажную роль здесь играет и наша государственная программа развития радиоэлектронной промышленности, которую мы построили на новых принципах. Мы выдаем субсидии на разработку продуктов – при этом ставим обязательное условие по выводу его на рынок. Если продукт по каким-то причинам на рынок не будет выведен, предприятие, получившее деньги, должно будет вернуть их государству.
Развитию в сфере «железа» должно способствовать развитие микроэлектронной отрасли. Так, мы уже проектируем новую фабрику по производству микросхем 28 нм, которая позволит обеспечить потребности госзаказа в микроэлектронной продукции и значительно снизить зависимость от импортных комплектующих как в гражданке, так и в оборонке.
– К импортозамещению сегодня есть различные подходы, например, многие эксперты говорят о том, что мы можем называть импортозамещением локализацию иностранных продуктов, в то время как другие справедливо указывают на необходимость развития собственных линеек продуктов. Какова ваша позиция по данному вопросу?
– Бесспорно, импортозамещением здесь заниматься нужно. Такими вещами, как собственные пакеты программ инженерно-математического анализа, собственные средние и тяжелые PLM-системы. Это именно та задача, которой государство занимается. И надо отметить, что эту идею разделяет достаточно большое количество экспертов. Также есть соответствующее поручение Правительства по организации работ в данной сфере.
У нас есть определенные успехи. Вам, наверное, известно о разработках РФЯЦ-ВНИИЭФ, которое сейчас дорабатывает свой программный продукт инженерно-математического анализа «ЛОГОС». Раньше данная разработка финансировалась из источников «Росатома», но с 2018 г. подключились и мы. Минпромторг продолжит финансирование названного проекта в этом и в следующем году. Особо отмечу, что, перед тем как приступить к очередной стадии финансирования этого проекта, мы собрали всех конструкторов в российской оборонке и протестировали «ЛОГОС». Мы постоянно с ними тестируем этот продукт, обсуждаем его функциональные возможности, удобство для пользователя.
По оценкам наших конструкторов, к 2020 г. ПО «ЛОГОС» уже может обеспечить решение широкого класса задач: по аэродинамике – до 80%, по гидродинамике – до 70%, по прочности – до 50%, по тепломассообмену – до 60%. Там, бесспорно, много чего еще надо развивать, но задел на сегодня имеется очень хороший.
Также на базе «ЛОГОС» надо развивать специализированные инженерно-математические продукты в тех сферах, где мы обладаем уникальными мировыми компетенциями. Здесь можно привести примеры: ледовая тематика, которой активно занимается Крыловский государственный научный центр, а также разработки в области гиперзвука.
Следующая задача (я здесь говорю в первую очередь про оборонно-промышленный комплекс) – это создание собственной тяжелой PLM-системы. Сейчас этот вопрос активно прорабатывают две наши государственные корпорации – «Росатом» и «Ростех». Формируется консорциум для финансирования и создания отечественной PLM-системы в рамках проекта разработки Системы полного жизненного цикла «Цифровое предприятие» с учетом всех требований по информационной безопасности и т. д. Начнем мы с PLM-системы среднего класса, которую предполагаем разработать к 2021 г., и к 2025 г. должны выйти на создание тяжелой PLM-системы.
Финансирование этого проекта должно идти из разных источников. То есть предполагается финансирование как со стороны Госкорпорации «Росатом», так и со стороны федерального бюджета. Также мы сегодня обсуждаем с коллегами возможность привлечения частного отечественного инвестора, который сможет стать технологическим и инвестиционным партнером в этом сложном, критически важном инфраструктурном проекте.
Если говорить о российской оборонке, крайне важной задачей по импортозамещению у нас является электронная компонентная база. Есть соответствующие планы по созданию минимально необходимого типоряда номенклатуры ЭКБ. Эти планы рассчитаны до 2020 г. И соответственно мы уже приступили к внедрению отечественной ЭКБ в наше оружие, к тотальному замещению электронной компонентной базы, насколько это возможно, в образцах ВВСТ.
– В одном из своих недавних выступлений вы отметили, что в России начинается новая государственная программа перевооружения армии и разрабатывается новая программа развития ОПК. При этом, цитирую: «именно идеология 100% цифры должна стать одним из ключевых элементов государственной программы развития ОПК». Объясните, почему так важно перевести нашу оборонку на новые цифровые рельсы?
Это общий тренд развития индустрии. Вне зависимости от того, оборонка это или гражданский сектор, этим нужно заниматься, потому что от этого зависят эффективность, издержки, сроки вывода нового продукта на рынок и жизненный цикл и качество управления жизненным циклом наших изделий. В оборонке много продуктов с длительным жизненным циклом, поэтому внедрение соответствующих цифровых технологий в нашей технике просто необходимо. Причем это касается как внутренних поставок по государственному оборонному заказу, так и выполнения планов военно-технического сотрудничества.
«100% цифра» – это то, к чему мы должны стремиться, поскольку это этап развития любой индустрии.
– Если сравнивать положение дел на наших оборонных предприятиях с гражданским сектором, то насколько сложно проводить цифровизацию в ОПК? Какие факторы в оборонке способствуют переходу на новый экономический уклад и что (или кто) тормозит развитие в нужном направлении? И насколько директорский корпус ОПК проникся новыми идеями?
– Тут нельзя сказать, что в ОПК есть какие-то сложности по сравнению с гражданским сектором или какие-то тормозящие факторы. ОПК очевидно отличается повышенными требованиями к информационной безопасности. Оборонка живет во многих вопросах в режиме государственной тайны – внедрение ИТ-технологий должно это учитывать. Я бы даже не стал называть это ограничением, правильнее будет считать это требованием к функционированию. Задача цифровизации в ОПК как раз заключается в том, что необходимо учитывать такие требования и в соответствии с ними разрабатывать технические и нормативные решения по внедрению новых технологий. В этом плане гражданке живется чуть попроще, потому что там этих требований нет и не нужно тратить свое время и дополнительные ресурсы на соответствие определенным ограничениям.
Однако я специально хочу здесь подчеркнуть, что наличие этих дополнительных требований нас не пугает. Мы со своими коллегами из Министерства обороны и регулирующих соответствующее законодательство органов власти прекрасно понимаем, как и куда нам двигаться. То есть это просто задача, скажем так, поставленная с некоторым «акцентом». Лет десять назад она вызывала вопросы: тогда многие думали, а как же нам вообще к этому подступиться? Сейчас уже все наши ведущие КБ цифровизируются. Это касается авиационных предприятий и их КБ, кораблестроителей, производителей техники ПВО, бронетанковой техники. Все наши коллеги в этом направлении очень активно работают с соблюдением соответствующих режимов.
Надо понимать, что все-таки оборонка, как я уже сказал, в данном случае является в некотором роде отдельным сегментом рынка со специфическими требованиями. Мы можем внедрять тот же «ЛОГОС» в гражданских отраслях, а можем использовать его в ОПК, но продукт здесь будет немного другим. Мы в этом направлении активно занимаемся созданием продуктов с учетом защиты государственной тайны (ЗГТ), особенно принимая во внимание новые требования ФСТЭК (Федеральная служба по экспортному контролю) по информационной безопасности в ОПК, утвержденные в прошлом году.
Соответственно, те продукты, о которых я говорил до этого, «ЛОГОС», «Цифровое предприятие», – все они тоже учитывают эти требования по информационной безопасности.
– В государственной программе развития ОПК России планируется различный набор мероприятий, связанных, в частности, с разработкой инженерного ПО, с субсидированием развития ИТ-инфраструктуры, а также с развитием и внедрением как программной, так и аппаратной части по суперкомпьютерному моделированию. Расскажите подробнее об этих направлениях работы.
– Про два мероприятия я уже упомянул – это финансирование ПО «ЛОГОС» и «Цифрового предприятия». Это те два направления, которые будут присутствовать в новой госпрограмме.
Новая мера, которую мы предлагаем внедрить с 2019 г., – субсидия предприятиям ОПК на внедрение отечественного ПО по трем направлениям.
Мы поставили перед корпорациями задачу сформировать программу перехода к 100% цифре. При этом мы планируем субсидировать исключительно внедрение отечественного ПО. В этом году мы будем понимать, сколько средств для субсидии потребуется на следующий год и последующий период.
Первое направление – это все, что связано с цифровым проектированием.
Второй сегмент – управление предприятием и управление проектами. Еще раз: о субсидиях надо говорить только в случае внедрения отечественного ПО – субсидированием закупок SAP мы, разумеется, ни в коем случае заниматься не будем.
Сейчас на рынке отечественных предложений не так много – можно по пальцам пересчитать: «1С:Предприятие», «Галактика», «Парус» и еще ряд компаний. Но перед ними сегодня стоит задача доработать свои продукты, чтобы они смогли вытянуть большие производственные организации. При этом мы говорим не только об управлении крупным заводом. Мы ставим задачу по-другому: нам необходимо управление межзаводской кооперацией. То есть у нас вся кооперация по образцу должна работать в одной среде. Мы будем двигаться к тому, чтобы «финишер» (производитель финишной техники) выдвигал соответствующие требования ко всей своей кооперации по работе в единой среде. Сейчас мы пока, к сожалению, похвалиться тотальным внедрением таких сред и систем управления кооперацией в электронном виде не можем. В ближайшие пять лет мы будем активно этим заниматься.
И третье направление, которое мы будем субсидировать, – это собственно PLM (если к этому предприятие технологически готово). Здесь мы зависим от сроков разработки и создания собственной PLM-системы, но при этом готовы субсидировать и внедрение отдельных модулей PLM-системы по мере их готовности.
Что касается суперкомпьютеров и суперкомпьютерных технологий: сейчас мы прорабатываем соответствующий набор мероприятий с нашим главным технологом по данному направлению Рашитом Шагалиевым.
Здесь мы сформулировали для себя ряд задач. Первая – это собственно развитие суперкомпьютерных вычислений на предприятиях ОПК. Специально с этой целью у нас с текущего года выделена отдельная субсидия для стимулирования высокопроизводительных расчетов. При этом нам надо наращивать само количество суперкомпьютерных мощностей.
Вторая задача – создание суперкомпьютеров на отечественной элементной базе. Мы рассматриваем вариант строительства суперкомпьютеров на базе «Эльбрус» и «Байкал».
Третья задача – подготовка инженерных кадров для работы с суперкомпьютерными технологиями. Здесь мы видим необходимость целевой подготовки молодых инженеров для работы с такими технологиями.
Наконец, четвертое направление по суперкомпьютерам – это, конечно, стандартизация и сертификация. Современная нормативная база (я опять-таки говорю про ОПК) пока не понимает, что такое суперкомпьютерные вычисления: например, что такое виртуальный испытательный полигон, который позволяет значительно сократить сроки разработки изделия и повысить качество этой разработки. Сегодня мы не можем эти расходы включить в стоимость образца. Сейчас мы работаем над тем, чтобы цифровое направление включить в нормативную базу, чтобы Министерство обороны России в лице военного представителя при рассмотрении расчетно-калькуляционных материалов по образцу могло работать на соответствующем языке. Это очень важно.
Далее, когда мы говорим об испытаниях, то должны быть отработаны модели, методики, разработаны соответствующие ГОСТы, которые позволят доказать нормативно, что та электронная модель, которая разработана на суперкомпьютере, может засчитываться в программе испытаний нового образца вооружений и военной техники. Специально для этого у нас создан 700-й Технический комитет – он активно работает, также утверждена программа разработки стандартов.
– Какова роль российских ИТ-компаний в процессе цифровизации экономики России? И как вы смотрите на проблему финансирования новых разработок? На ваш взгляд, деньги на создание инновационных продуктов должны выделяться ИТ-компаниям по государственным программам или же они должны распределяться по предприятиям, которые затем сами смогут выбирать, в какие из имеющихся на рынке ИТ-разработок инвестировать капитал, как это предлагает, например, Консорциум «РазвИТие»?
– Очень хороший вопрос. У нашего министерства последние три года шла дискуссия с экспертным сообществом по этому поводу. На наш взгляд, нужно использовать и ту и другую модель – в зависимости от продукта и стадии его готовности.
Например, возьмем те же системы управления предприятием. Мы не видим необходимости вкладываться в разработки «1С» и «Галактики». Здесь надо работать через поддержку спроса. Поскольку такие системы в каждом случае требуют кастомизации под требования заказчика, а каждая наша корпорация имеет свою специфику, то здесь через спрос будет вестись доработка соответствующего ПО. Это классический рыночный подход.
А если мы говорим о PLM или проектировании, то здесь господдержка была и остается необходимой. Мы будем помогать в финансировании этих разработок. Но это тоже следует делать лишь до какого-то определенного момента. То есть мы себе ставим отсечку, когда понимаем, что продукт доработан и готов к выходу на рынок. Дальше мы продолжим развивать продукт через субсидирование спроса, поскольку бесконечно «заливать деньгами» разработчика – это ошибка.
– Олег Николаевич, в вашем министерстве сейчас функционируют несколько мощных информационных систем, в частности, такие АСУ, как «ГИС Промышленности», «АИС Проектное управление», «АИС ГУ Минпромторг», «ГИС Индустриальные парки» и др. Насколько эффективны существующие системы? При их создании учитывался фактор импортозамещения?
– Системы эти между собой увязаны. Все это элементы одного большого проекта под названием «ГИС-Промышленность». Он нам необходим и во многом показывает сегодня свою эффективность.
Приведу пример, с чем мы сталкиваемся. У Минпромторга есть большое количество мер господдержки – это касается и оборонной промышленности, и в гораздо большей степени предприятий гражданских отраслей. Там по каждой отрасли имеется набор своих инструментов. Так вот, несмотря на публикации на сайте, в газетах, выступления на конференциях, мы наблюдаем крайне низкую информированность предприятий о наших мерах господдержки. Например, мы недавно проводили отраслевую конференцию по судостроению, задачей которой было собрать не только крупнейшие судостроительные компании, но и представителей малых и средних частных компаний, работающих в отрасли. Мы увидели, что эти компании не знают, какие сегодня существуют меры господдержки. И в этой связи «ГИС-Промышленность» как среда, куда мы активно привлекаем к участию все предприятия вне зависимости от их объема, вне зависимости от их формы собственности, – это, конечно, очень важная структура.
«ГИС-Проектное управление» – это наш внутренний управленческий инструмент. Он встроен в ГИС, но это инструмент замминистра, директора департамента, начальника отдела для контроля графиков реализации того или иного проекта.
У ГИСП есть еще закрытый сегмент, которого в этой схеме не видно, но он скорее тоже управленческий. Он объединяет информационно-аналитические системы, которые необходимы нам для принятия решений.
– Целью внедрения автоматизированной информационной системы проектного управления Минпромторга было создание инструмента мониторинга и повышения эффективности реализации работ, выполняющихся за счет федерального бюджета. Один из разработчиков системы отметил, что это был, цитирую: «очень сложный проект, поскольку приходилось не только внедрять саму автоматизированную систему, но и менять культуру проектного управления во всем министерстве». Как вы работаете с кадрами, чтобы люди скорее принимали внедряемые в министерстве инновации?
– Как мы работаем с кадрами? – Обучаем и стимулируем. У нас, например, уже вошла в повседневность система электронного документооборота (СЭДО). Это был очень важный проект, который наш министр еще в 2012 г. активно форсировал – именно для управленческого состава министерства; его внедрили буквально за 1 год. Рост документооборота очень большой: идет активизация всех процессов, рост проектов, а вместе с ростом количества проектов, разумеется, растет и документооборот – это просто объективная данность. Если бы мы не внедрили в нашу повседневную жизнь СЭДО, то административный департамент просто захлебнулся бы в потоке бумаги.
То же самое и с проектным управлением – сегодня мы стараемся максимально вести отчетность по проектам в этой системе.
Так что у нас очень высокий уровень работников в Минпромторге, и я могу без тени сомнения сказать, что наши сотрудники быстро обучаются и переходят на новые методы работы.
– Насколько нам известно, к настоящему времени Минпромторг завершает развертывание защищенной корпоративной сети данных, которая свяжет предприятия российского ОПК. Не могли бы вы рассказать, на какой стадии внедрения сегодня находится этот важный проект, и представить его в общих чертах для наших читателей?
– Такой проект действительно существует. Его задача – обеспечить современной связью большое количество ключевых предприятий ОПК. Данный проект уже находится в стадии опытной эксплуатации, т. е. защищенная корпоративная сеть передачи данных работает. К концу 2018 г. мы должны получить достаточно масштабные результаты. Не могу раскрыть конкретные параметры, но скажу, что к концу 2018 г. в эту сеть будет включено большое количество предприятий ОПК.
Для нас этот проект является крайне важным. Он, по сути, является инфраструктурной основой формирования единого информационного пространства российского ОПК. В этой системе можно будет работать в том числе и с продуктами управления предприятиями и кооперацией, передавать конструкторскую документацию. По всем направлениям цифровизации можно будет работать внутри этой системы.
Минпромторг был инициатором этого проекта вместе с Министерством обороны. Можно сказать, что эта сеть – одна из инфраструктурных основ цифровизации ОПК.
– Если отвлечься от ИТ-проблем сегодняшних и заглянуть на несколько десятилетий вперед, то как вам видится российская экономика будущего? А главное, какие дивиденды она сможет принести нашему обществу? Что могут дать новые цифровые технологии государству и крупному производству в целом понятно уже сейчас, но вопрос в том, каким образом «цифровое измерение» изменит жизнь простых граждан?
– Цифровизация, цифровые технологии – это уже вопрос следующего технологического уклада. Это выход на абсолютно новый уровень производства. Методологически мы как министерство считаем, что ИТ-технологии, информационные продукты – все это такое же средство производства, как и станок.
Что это даст предприятию? – Сроки, качество, экономию, как я и говорил выше. Сегодня у нас темпы внедрения инновационных цифровых решений крайне высокие. Мы, как всегда, быстро обучаемся и быстро воспринимаем все новое и хорошее.
Если же говорить о будущем, то важно отметить следующее. Будет ошибкой пытаться догонять именно тот уровень развития и технологические решения, которые уже есть у наших конкурентов на мировом рынке.
Надо ставить задачу по выходу на принципиально новый технологический уровень. С нашими конструкторами, с нашими учеными, с качеством наших людей это возможно. У нас есть прекрасные производственники, конструкторы, инженеры, ученые. У нас великолепная математическая школа – мы это все сумели сохранить.
Здесь я бы хотел сослаться на нашего «цифрового гуру» – Алексея Ивановича Боровкова, лидера (соруководителя) рабочей группы Технет, проректора Санкт-Петербургского политехнического университета Петра Великого. Он, на мой взгляд, очень верно сформулировал то, чем надо заниматься, то, что должно стать основой для развития в рамках четвертой промышленной революции.
Первое – это цифровое проектирование и моделирование конкурентоспособных изделий на основе цифровых платформ, разработки «цифровых двойников» изделий и производственных процессов. Второе – интеграция и системный инжиниринг. Третье – это высокопроизводительные вычисления, суперкомпьютерный инжиниринг. Четвертое – аддитивное производство, рядом с которым идут и новые передовые материалы. Пятое направление – это, конечно же, максимальная роботизация, а также AI – искусственный интеллект. Шестое направление – это большие данные и предсказательная аналитика. Седьмое направление – промышленный Интернет вещей (IIoT). Восьмое – дополненная и виртуальная реальность. Подчеркну, все эти технологии позволяют в максимальной степени реализовать концепцию создания «цифровых двойников» образцов военной техники, что обеспечивает значительное снижение объемов натурных испытаний и сокращение сроков разработки изделий.
Вот тот набор направлений, которые позволят нам сделать рывок, потому что мировой рынок пока еще находится на той стадии, когда все эти технологии, внедренные вместе, – еще только будущее. Здесь у нас нет ограничений, тем более с учетом нашего кадрового потенциала. Все это возможно, просто надо заниматься этим и ставить перед собой правильные цели.
У нас совершенно уникальная страна и уникальные технологические, экспериментальные и конструкторские компетенции, которые мы сохранили и которыми может похвастаться очень небольшое количество государств на планете. У нас есть абсолютно все условия и возможности для того, чтобы создавать свои среды для проектирования и свои инженерно-математические продукты. Фактически речь идет о разработке цифровых платформ нового поколения.
Также в этой работе мы не должны забывать про коллег из пространства СНГ – мы должны вместе реализовать потенциал в этой сфере.
– Олег Николаевич, ваше интервью в нашем журнале приурочено к седьмому форуму ИТОПК-2018. В прошлом году в Ижевске вы выступили на пленарной сессии с очень содержательным докладом, в котором высказались по концептуальным вопросам развития российского ОПК. Поэтому сегодня мы бы хотели попросить вас сказать несколько слов участникам ялтинского форума – в качестве общего напутствия для плодотворной работы.
– Я желаю участникам форума: первое, максимально «цифровизироваться». Второе, я желаю им мечтать и ставить перед собой сложные амбициозные задачи и смелее выходить за рамки традиционных технологических решений. Нам, всем вместе, нужно двигаться вперед по пути модернизации и цифровизации, особенно в условиях активной государственной поддержки развития ОПК.
