Что представляет собой российская ИТ-отрасль сегодня? С одной стороны, есть достижения отечественных разработчиков, которые дают поводы для гордости. С другой — не всегда находятся аргументы для того, чтобы возразить скептикам, которые убеждены, что российские инженерные таланты могут реализоваться только за рубежом. Можно ли надеяться, что в обозримой перспективе российские ИТ станут конкурентоспособными на мировом рынке? Что для этого делается на государственном уровне? Заместитель министра связи и массовых коммуникаций России Марк Шмулевич в беседе с главным редактором журнала Connect Алексеем Ворониным рассказал о текущем состоянии и перспективах развития российской ИТ-отрасли.
Марк Михайлович, какие направления развития ИТ-отрасли в России можно считать наиболее перспективными на ближайшие годы?
В конце прошлого года Правительство Российской Федерации утвердило подготовленную нашим министерством Стратегию развития отрасли информационных технологий в РФ на 2014–2020 гг. и на перспективу до 2025 г. В этой стратегии впервые дается определение ИТ-отрасли. Под нею понимается совокупность российских компаний, которые занимаются разработкой тиражного программного обеспечения, предоставлением услуг в сфере ИТ, в том числе, заказными разработками ПО, проектированием, внедрением и тестированием информационных систем, консультированием по вопросам информатизации; разработкой аппаратно-программных комплексов с высокой добавленной стоимостью программной части, а также компании, выполняющие удаленную обработку информации в Интернете. Заметьте, что разработку и поставку полностью аппаратных средств мы к ИТ-отрасли не относим.
По данным за 2012 г., объем производства отечественной продукции и услуг в сфере ИТ составляет около 270 млрд руб. Между тем, общий объем российского рынка информационных технологий по итогам 2012 г. достиг 620 млрд руб., в том числе около 350 млрд — средства от реализации оборудования и аппаратно-программных комплексов, которые почти на 100% зарубежные.
Практически все отечественные ИТ-разработки, которые используются внутри страны, — это программные средства. В то же время и экспорт в этом секторе стабильно растет. Экспорт ИТ-продукции и услуг, по предварительным оценкам, в 2013 г. превысил 5,2 млрд руб. Мы видим серьезный потенциал и для его дальнейшего роста.
Если сравнивать ИТ с другими секторами экономики, то информационные технологии — весьма высокопроизводительная отрасль: по результатам 2012 г. средняя выработка здесь превысила 2 млн руб. на человека, что для России немало.
Одна из проблем ИТ-рынка — кадровый дисбаланс. Еще пять лет назад Россию можно было смело называть страной дешевых инженерных талантов, теперь же талант уже не так дешев. Стоимость ИТ-специалистов заметно выросла за счет того, что предложение на рынке труда значительно меньше спроса. Средние зарплаты московских программистов многих направлений уже превышают 100 тыс. руб. в месяц, да и в целом по России они существенно выше средних. На мой взгляд, мы должны использовать такую ситуацию для популяризации ИТ, мотивации учащихся к освоению инженерных специальностей и впоследствии для гармонизации рынка.
И все-таки, на фоне достижений развитых стран, степень развития российской ИТ-отрасли выглядит не слишком высокой, что особенно обидно с учетом большого интеллектуального потенциала страны, признаваемого во всем мире. Что можно сделать, чтобы исправить ситуацию?
Я не вполне согласен с вашим утверждением. При оценке уровня развития отрасли в международном контексте логично сравнивать, во-первых, условия для развития отрасли в разных странах, во-вторых, то, насколько отрасль отвечает государственным и рыночным потребностям.
Что необходимо для развития в стране высокоинтеллектуального бизнеса, такого как ИТ? Нужны три основные вещи: специалисты с хорошей инженерной подготовкой, люди, мотивированные на создание собственного бизнеса, и благоприятные условия для ведения этого бизнеса. С точки зрения условий для ведения ИТ-бизнеса Россия сегодня вполне конкурентоспособна. В последние годы экономические условия для ИТ-компаний в России нельзя было назвать плохими, в первую очередь, благодаря сравнительно конкурентоспособным фискальному режиму и стоимости специалистов на рынке труда.
Сейчас ситуация еще улучшилась. С 1 января 2014 г. вступил в силу закон, по которому малые ИТ-компании со средней численностью работников не менее семи человек имеют льготу по страховым отчислениям с фонда заработной платы – они могут платить их по пониженной ставке, всего 14% вместо 30,2%*. Есть пакет и других поправок в законодательство, призванных облегчить ведение бизнеса в нашей стране.
Не так хороша динамика на рынке труда. Обострившийся дефицит кадров — основное ограничение для быстрого развития отрасли. Эта проблема не специфична для отрасли ИТ, но здесь она особенно заметна. В 2012 г. мы проводили исследование, которое показало, что в отрасли информационных технологий занято менее 1% населения России. Это в два раза меньше, чем в большинстве стран Западной Европы, и гораздо меньше, чем в США. Ну и конечно, нельзя забывать о том, что кроме количества специалистов на рынке, важен уровень их подготовки. В лучшие компании отрасли выпускники хотят идти, то есть лидерам рынка есть, из кого выбрать, но подавляющее большинство компаний не удовлетворено уровнем подготовки ребят. При этом важно, чтобы компании сами имели достаточно сил и ресурсов, чтобы заниматься взращиванием молодых специалистов внутри фирмы.
То есть «кадровый голод» в ИТ-отрасли велик…
Да, с кадровым дефицитом сталкиваются все. Если посмотреть статистику по разным сегментам и разным городам — сколько присланных резюме приходится на одну ИТ-вакансию, то часто соотношение оказывается даже 1:1. Это в целом по стране — безусловный рынок соискателя. Выбирать фактически не из кого.
Сегодня ИТ-специалистов в России выпускают только высшие учебные заведения, средние профессиональные учебные заведения в этом процессе не задействованы. Между тем, развивать необходимо не только таланты, которые будут решать сложные задачи. В не меньшей степени отрасли нужны базовые разработчики, тестировщики и так далее. Это направление подготовки не может быть основным — все-таки, фокусироваться нужно на высоком уровне подготовки, не забывая, что не всех удастся довести до этого желанного уровня, но оно должно быть. Поэтому мы начинаем работу по переориентированию ряда профессиональных учебных заведений на ИТ-профиль.
Работа с вузами тоже принципиально важна. Ключевой вопрос — более тесная интеграция вузов и ИТ-компаний. Сегодня они часто существуют в параллельных мирах. Базовые кафедры компаний в вузах есть, но их открывают не так много ИТ-компаний — всего несколько десятков на всю Россию. В ряде случаев, в том числе, в региональных вузах, компании ведут студентов со второго-третьего курса, выбирают, готовят и потом берут к себе на работу. Но это не системная работа. Необходимо более активно привлекать специалистов ИТ-компаний к преподаванию, чтобы исключить ситуацию, когда студентам преподают то, что потом не востребовано работодателем. Это возможно только за счет привлечения специалистов-практиков, которые понимают, что сегодня актуально на рынке.
Одновременно нужно решить вопрос оплаты услуг таких профессионалов, ведь часто привлечь квалифицированного специалиста к преподаванию почти невозможно: например, при зарплате старшего преподавателя с десятилетним стажем без степени 12-13 тыс. руб. в месяц, а ассистентов, естественно, значительно меньше, привлечение квалифицированных преподавателей — это большая проблема. Правда, часть компаний готова оплачивать преподавание своим сотрудникам.
Еще один важный момент: часто поддержка тонет, размывается среди шестеренок сложной бюрократической машины вуза. Поэтому мы считаем важным целевую поддержку отдельных кафедр и групп внутри вузов.
Кроме того, образовательные стандарты должны соответствовать потребностям отрасли. В 2013-м—2014-м годах идет разработка новых стандартов в области информационных технологий. Были обновлены с учетом современных реалий некоторые из существующих стандартов, в том числе и «Программист». Есть и совершенно новые стандарты. В частности, у нас совсем нет менеджеров продуктов. Менеджер проекта ведет проект из точки «А» в точку «Б», а менеджер продукта отвечает за то, чтобы результат был востребован на рынке. Раньше таких специалистов наши вузы не готовили.
Наконец, следует в целом поддерживать благоприятный деловой климат в стране. Роль такого климата нельзя недооценивать. Это существенно для любой отрасли, но отрасль ИТ как наиболее мобильная особенно чувствительна к деловому климату. Данный фактор будет играть существенную роль и в том, насколько совокупно успешными окажутся инициативы по развитию ИТ-отрасли.
Какие конкретные ориентиры ставит перед собой министерство в плане преодоления кадрового дефицита в ИТ-отрасли? За счет чего она может решаться?
Мы поставили себе весьма амбициозную задачу — до 2018 г. более чем вдвое увеличить количество новых ИТ-специалистов, приходящих на рынок труда. Задача сложная, но решаемая. До последнего времени количество бюджетных мест в вузах по ИТ-специальностям составляло примерно 25 тыс. в год. Соответственно, за пять лет мы могли рассчитывать на 125 тыс. выпускников вузов, плюс еще 25-30 тыс. выпускников профессиональных учебных заведений. Итого 150 тыс., а нам необходимо 300-350 тыс.
Где мы собираемся взять еще 200 тыс.? Во-первых, достаточно успешно идет работа по увеличению количества бюджетных мест в вузах по имеющимся ИТ-специальностям, плановые цифры приема студентов на эти места в 2015 г. превышают аналогичные показатели 2014 г. в среднем на 34%. По особо важным направлениям план приема возрастает более чем вдвое.
Гнаться только за количеством, конечно, нельзя, никто не выиграет от прибавления на рынке сотен тысяч людей, которые некомпетентны. Поэтому мы делаем акцент на том, чтобы они были более готовы к работе в ИТ-отрасли.
Кроме того, нужно начинать популяризировать ИТ-специальности среди школьников. К счастью, первые признаки роста популярности инженерно-технических специальностей уже заметны. Чтобы усилить этот тренд, мы организуем олимпиады, создаем программы целевой поддержки талантливых школьников и пр. В русле концепции STEM Learning (Science, Technology, Engineering, Mathematics) школьники получают возможность изучать робототехнику и другие ИТ-емкие дисциплины, что позволяет пробудить в них интерес к ИТ-специальностям.
В этом году мы, возможно, выйдем с предложением в Правительство РФ о создании некоммерческой организации с участием государства и ИТ-компаний, которая сможет оперативно, гибко решать вопросы как ИТ-образования и повышения квалификации, так и популяризации ИТ и поддержки талантливой молодежи, помогая государственным ведомствам и отрасли.
Нормативно-правовое поле — один из важнейших факторов, формирующих среду ведения бизнеса. Вы упомянули закон, предусматривающий льготы по страховым выплатам для малых ИТ-компаний. По каким еще направлениям ведется совершенствование российского законодательства в интересах ИТ-бизнеса?
Я бы выделил в этой работе три категории задач: оптимизация законодательства по важнейшим направлениям, его тонкая настройка и обеспечение стабильности правового поля.
Оптимизация законодательства подразумевает выявление в законах наиболее важных, принципиальных положений, не оптимальных с точки зрения ИТ-бизнеса, и их корректировку. Прежде всего, это касается фискального режима, пример — уже упомянутые льготы по взносам с фонда зарплаты, действующие на всей территории России.
Одновременно мы прорабатываем варианты введения других налоговых льгот. Несколько регионов выбраны для этого в качестве пилотных площадок. В частности, мы предложили нескольким регионам режим, при котором для компаний уменьшается региональная часть налога на прибыль для ИТ-компаний. В 2013 году первые регионы согласились, ведут работу. Возможно, в регионах появятся и другие налоговые режимы, нацеленные, с одной стороны, на стимулирование деятельности ИТ-компаний, привлечение специалистов именно туда, с другой — на то, что мы называем гармонизацией отрасли и статистического наблюдения. Сейчас такой гармонии нет.
Действительно, сегодня трудно понять, как в действительности выглядит ИТ-отрасль во многих субъектах федерации: статистика показывает наличие нескольких крупных компаний, почти полное отсутствие средних и множество маленьких. Спрашивается, почему ни одна из этих маленьких компаний за годы работы не смогла вырасти хотя бы до среднего уровня? Да потому, что в действительности часть таких компаний не являются самостоятельными, они возникают вследствие дробления средних компаний ради того, чтобы пользоваться упрощенным режимом налогообложения (УСН). При этом у бизнеса появляются лишние административные издержки на управление множеством маленьких компаний. Налоговые режимы, которые делают дробление экономически неэффективным, позволят бизнесу избегать дополнительных издержек на управление, а мы тем самым получаем более достоверную статистику о развитии ИТ-сектора в регионе.
Еще одна задача в сфере оптимизации законодательства — повышение работоспособности опционных программ. Опционы — один из важнейших факторов мотивации сотрудников ИТ-компаний. На сегодня российское законодательство недостаточно четко регулирует вопросы заключения и исполнения опционных договоров между работодателями и работниками, гарантировать получение опционов невозможно, поэтому некоторые компании не применяют опционные программы вообще, а другие используют их только в иностранных юрисдикциях. Мы же заинтересованы в том, чтобы компании могли свободно применять опционные программы в российской юрисдикции. С этой целью разработан законопроект об опционах, сейчас он выносится на общественное обсуждение.
Другое направление работы касается упрощения процедур привлечения в российские ИТ-компании высококвалифицированных иностранных специалистов. ИТ-бизнес должен развиваться быстро, он не может по полгода ждать оформления требуемых специалистов, которых нет на отечественном рынке. Поэтому мы работаем над включением в закон «О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации», а именно, в статью, касающуюся условий привлечения иностранных высококвалифицированных специалистов вне квот, особой категории высококвалифицированных ИТ-специалистов. Порог заработной платы для такого специалиста мы предполагаем установить в 1 млн руб. в год — для большинства регионов России такая зарплата будет реальным показателем высокой квалификации. Привлечение нужных ключевых людей — а именно на них, не массовый сегмент, нацелены поправки — должно быть таким, чтобы людям было удобно, они могли перевезти семьи без задержек и так далее. Это верно как для ученых, так и для айтишников. Есть и ряд других законодательных инициатив.
Следующий пласт задач, над которыми мы работаем, — это корректировка отдельных, более детальных положений, которые не являются принципиальными для отрасли в целом, но важны для определенных сегментов, — та самая тонкая настройка законодательства. В частности, совместно с Министерством финансов обсуждаем возможность инкорпорировать в российское право конвертируемые займы и другие инвестиционные механизмы, которые применяются ИТ-компаниями.
Другой более очевидный пример: сегодня, чтобы получить льготы по страховым взносам, компании нужно пройти процедуру аккредитации в нашем министерстве и доказать, что не менее 90% доходов она получает от деятельности в сфере ИТ. Но как определяется в законодательстве ИТ-деятельность? Соответствует ли это определение полностью тому сегменту отрасли, которому льготы нужнее всего?
Или еще один пример. Большинство действующих законов разрабатывались в ту пору, когда компьютеры назывались «ЭВМ». Сегодня сотовый телефон обладает несоизмеримо большей вычислительной мощностью, чем первые компьютеры. Между тем, опираясь на законодательство, не всегда есть возможность доказать, что создание мобильного приложения является разработкой «программы для ЭВМ».
Наконец, крайне необходимо помнить, что для любого бизнеса важны не только хорошие законы, но и стабильность этих законов, гарантии того, что завтра они не изменятся в худшую сторону. В ряде стран, например, в Великобритании, США, действуют моратории на быстрое ухудшение условий ведения бизнеса. Иными словами, невозможно в конце года принять закон, который ужесточает налоговый режим и при этом вступает в силу уже с нового налогового периода. С учетом чувствительности ИТ-отрасли к изменениям важно, чтобы и в России законопроекты, которые тем или иным образом осложняют условия ведения бизнеса, проходили длительный период общественного обсуждения. Есть коррелирующие с этими инициативы, в частности, со стороны Минэкономразвития.
Я думаю, что стабильность нормативного поля и качество правоприменения не менее важны, чем сами нормы, при условии, что эти нормы достаточно хороши для бизнеса. Можно напугать компании, которые в результате начнут думать «сейчас улучшили, а завтра ухудшат — не верим». Этого нужно не допускать, строя доверие между государством и бизнесом.
При всей универсальности информационных технологий как таковых, в каждой стране есть свои особенности ведения ИТ-бизнеса. Каков сегодня среднестатистический портрет успешной российской ИТ-компании?
Эта отрасль очень разнородна. Проще привести несколько примеров.
Есть разработчики программных продуктов, среди которых есть весьма успешные, как в нашей стране, так и за рубежом: ABBYY, «Лаборатория Касперского» и другие. Сейчас востребованные продукты появляются и у небольших компаний, которые еще два-три года назад были незаметны на рынке. Среди них имеются и региональные, часть из них — вне крупнейших центров — Москвы, Санкт-Петербурга, Казани, Екатеринбурга, Новосибирска.
Есть компании, которые занимаются заказной разработкой программного обеспечения — разработкой на аутсорсинге. В этой сфере тоже работают как крупные компании, так и небольшие. На этой ниве наша страна в последние годы добилась неплохих результатов — и Россия в целом, и отдельные российские города стабильно входят в различные мировые рейтинги как места, где этот сегмент отрасли чувствует себя комфортно.
В качестве успешных можно отметить многие компании, которые создают решения для информатизации различных ветвей государственной власти. Процесс информатизации идет активно, и такие компании, несомненно, будут востребованы. При этом их рынок сильно связан с состоянием экономики страны в целом.
Еще один развивающийся сегмент — разработка мобильных приложений, в первую очередь развлекательных. Российские игровики в мире востребованы, у нескольких отечественных компаний есть продукты, которые входят в топ мировых рейтингов.
Наконец, есть компании, создающие решения для среднего бизнеса. В частности, сейчас активно растет сегмент облачных решений.
Многие достаточно успешно работают в сегменте B2B: «1С», «Прогноз», «Диасофт» и другие.
При Минкомсвязи России существует Экспертный совет по развитию отрасли информационных технологий, в него входят руководители многих российских ИТ-компаний и ассоциаций. Контакт с ними обязателен, чтобы понимать их видение перспектив и проблем отрасли.
Сегодня наблюдается активное развитие облачных и других инновационных технологий, что приводит к снижению спроса на аппаратные решения и повышает востребованность специалистов высокой квалификации. Как вы оцениваете данную тенденцию в развитии ИТ?
Переход в облака — мировой тренд. Он важен, так как сильно меняет структуру отрасли. Сегодня уже ясно, что будущее во многом за облаками, это данность.
В России переход на облачные системы пока идет не очень активно. Конечно, облачная инфраструктура позволяет резко снизить издержки на создание и поддержку инфраструктуры, ускорить развертывание современных решений. Однако при этом остаются открытыми весьма важные для многих вопросы безопасности, обеспечения непрерывности бизнеса. Пока недостаточно решений, устраивающего компании со всех точек зрения. В ближайшие пару лет мы будем наблюдать значительное увеличение доли ИТ-инфраструктуры, которая выводится в облака. Но скорее всего, и через два года большая часть инфраструктуры будет использоваться в традиционном, необлачном формате.
Опять же, нужны новые специалисты. Сфера облачных вычислений здесь не исключение, есть достаточно много направлений развития ИТ, для которых кадровый вопрос является одним из ключевых. Один из примеров — так называемые «большие данные», технологии их сбора и анализа. Эти технологии становятся все более востребованными, возможности аппаратного и программного обеспечения позволяют решать все более сложные и масштабные задачи, но специалистов мало.
Информационная безопасность — традиционный спутник информационных технологий. Что такое, на ваш взгляд, информационный суверенитет государства?
В первую очередь, это наличие независимого комплекса ИТ-решений для всех систем, критически важных для безопасности или экономики страны. То есть решений, разработанных либо самостоятельно внутри страны, либо — но это более сложный случай — полностью проверенных государством. Внимание к этой теме возрастает во всем мире. Многие страны уже идут по пути создания комплекса собственных ИТ-решений. Пример 2013 года: создание Китаем собственной операционной системы Ubuntu Kylin.
Развитие отечественных технологий важно, как минимум, еще в двух аспектах. Во-первых, речь идет о безопасности государства, поэтому мы стараемся стимулировать внедрение отечественных технологий в оборонно-промышленном комплексе. Во-вторых, это хорошая возможность для российского ИТ-бизнеса выйти на зарубежные рынки. Многие государства рассматривают варианты диверсификации используемых ИТ-систем: вместо того, чтобы продолжать использовать систему одного конкретного производителя, они начинают искать возможность заказать альтернативную систему от другого производителя из другой страны.
С учетом недавних историй с несанкционированным сбором информации такая диверсификация становится все более актуальной. Российские разработки способны обеспечить такую возможность для многих стран. По отдельным направлениям, например, антивирусной защиты или информационного поиска, у нас уже есть готовые решения мирового уровня. А по ряду направлений есть наработки, которые могут превратиться в работоспособные решения, как только на них появятся заказы.
Какими вы видите перспективы развития российской ИТ-отрасли на ближайшие три-пять лет? По каким направлениям можно ожидать прорывов?
Во-первых, ИТ-отрасль должна быть не только гибкой, но и быстрорастущей. Ежегодный рост отрасли должен как минимум втрое превышать рост ВВП страны.
Во-вторых, увеличение количества рабочих мест в ИТ-отрасли и количества кадров на рынке труда. Поскольку все рабочие места в ИТ высокопроизводительные, достижение этой цели важно для экономики страны в целом. Как я уже говорил, наш целевой ориентир — 350 тыс. новых специалистов на рынке труда за пять лет.
ИТ-отрасль одновременно является и экспортирующей, и привлекающей инвестиции. Мы стремимся создавать условия для роста обоих показателей. Экспорт ПО, который сегодня превышает 5,2 млрд руб. в год, сможет дойти до 8 или 10 млрд за 5 лет. Почти двукратный рост — цель амбициозная, но реализуемая, поскольку ИТ — это отрасль с высокой добавленной стоимостью. Одновременно мы ожидаем, что венчурное инвестирование в российские ИТ вырастет с сегодняшних 20 млрд руб. до 40 млрд через пять лет.
Кроме того, принципиально важно способствовать развитию исследований и разработок в области информационных технологий.
Рыночные возможности для отрасли будут в ближайшие годы и внутри страны, и за рубежом. Внутри страны — обновление устаревшей ИТ-инфраструктуры, усиление информационной безопасности, в некоторых сегментах — внедрение облачных систем и другие. За рубежом — информатизация стран третьего мира, спрос на диверсификацию поставщиков ИТ-решений. Естественно, открываются и новые технологические ниши. Новые компании в России могут войти в сегмент мировых лидеров, по крайней мере, Россия — одна из тех стран, для которых в этом нет ничего невозможного.
Достигнуть этих целей будет возможно, если в стране будут стабильные, благоприятные условия для ведения бизнеса, потому что ИТ как никакая другая отрасль чувствительна к качеству делового климата.
