Евразийская экономическая комиссия – постоянно действующий наднациональный регулирующий орган Евразийского экономического союза (ЕАЭС), объединяющего пять стран – Армению, Беларусь, Казахстан, Кыргызстан и Россию. Ее деятельность направлена на углубление региональной интеграции и создание условий для развития конкурентоспособного на глобальном уровне экономического объединения государств. Достижение поставленных целей невозможно без использования информационно-коммуникационных технологий. Как показывает практика, внедрение современных ИКТ-технологий служит фундаментом, на основе которого и можно запустить интеграционные процессы, трансформировать экономику из аналоговой в цифровую. О цифровой повестке ЕАЭС, перспективах развития экономик пяти стран и прорывных проектах рассказала в интервью нашему журналу член Коллегии (министр) по внутренним рынкам, информатизации, информационно-коммуникационным технологиям Евразийской экономической комиссии Карине Минасян.
– Начнем нашу беседу с краткого экскурса в историю. Когда и зачем было создано направление по внутренним рынкам, информатизации, информационно-коммуникационным технологиям Евразийской экономической комиссии? Какие цели и задачи перед вами поставлены?
– Направление сформировалось в конце 2015 г., когда президенты пяти стран после присоединения к союзу Армении и Кыргызстана приняли решение о том, что в Евразийской экономической комиссии (ЕЭК) будет десять, а не девять министров. Открывалось новое направление с учетом актуальности двух задач, связанных с функционированием внутренних рынков без барьеров, изъятий и ограничений и необходимостью более интенсивного использования возможностей информационно-коммуникационных технологий. Одна из целей Евразийского экономического союза – формирование единого рынка товаров, услуг, капитала и трудовых ресурсов. Применение информационно-коммуникационных технологий позволяет, не снижая присутствия государства в различных формах контроля, сделать так, чтобы для бизнеса при его деятельности присутствие государства стало практически незаметным. Иными словами: сделать так, чтобы общение между бизнесом и государством выстраивалось на уровне машин (М2М).
– Каковы горизонты планирования по решению этих задач?
– Для различных задач у нас разные горизонты планирования деятельности. Договором предусмотрены создание единых рынков и снятие большинства барьеров, изъятий и ограничений к 2025 г., фактически это 10 летний рубеж на который намечено завершение определенного этапа интеграции. Но при планировании решения конкретных задач мы исходим из горизонта 3–5 лет.
Сейчас в глобальной экономике начался новый этап созидательного разрушения по Шумпетеру, или, если хотите, четвертая промышленная революция, или смена технологического уклада. Как бы мы ни называли этот процесс, в экономике происходят фундаментальные изменения, связанные в том числе с цифровой трансформацией. С учетом этого невозможно планировать, не заглядывая в перспективу, не понимая, что принесут технологические изменения к 2025 г. Глобальные компании, как известно, планируют на 50 и на 100 лет. У нас пока горизонт планирования – 2025-й, максимум 2030-й г.
Комиссия формирует свою повестку исходя из стратегических долгосрочных целей государств – членов Евразийского экономического союза и целей ЕАЭС, предусмотренных договором. Основные из них – достижение благосостояния народов, обеспечение свободы движения товаров, услуг, капитала и рабочей силы, а также модернизация наших экономик через кооперацию и взаимодействие государств.
– Что сделано за истекший год? Какие проекты удалось запустить?
– Нам достаточно много удалось сделать за минувший год, несмотря на то что это новое направление. В частности, практически с нуля пришлось выстраивать деятельность департамента, отвечающего за функционирование внутренних рынков, организовывать систему работы с барьерами, изъятиями и ограничениями. Наряду с этим велась работа по созданию интегрированной информационной системы Союза. К настоящему времени сформулировано и описано 75 общих процессов, обеспечено программное обеспечение для их функционирования, разработано 14 подсистем.
Но ключевой задачей в 2016 г. была, конечно, проработка цифровой повестки Евразийского экономического союза, что потребовало немало времени и сил.
По решению Совета Комиссии мы создали большую рабочую группу – около 250 человек из пяти стран – для подготовки предложений по формированию цифровой повестки Союза. Подготовлено несколько документов различного формата и содержания по цифровой экономике, налажена работа со Всемирным банком по данному вопросу. В конце года президенты наших государств подписали заявление о цифровой повестке ЕАЭС.
В качестве основного результата я бы выделила то, что представители наших стран пришли к осознанию необходимости совместными усилиями реализовывать цифровую повестку Союза. Подобный опыт активно реализуется и в ЕС, и на территории Ассоциации государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН), других стран, для которых цифровая трансформация – один из основных факторов конкурентоспособности.
– Как вы определяете понятия «цифровая повестка», «цифровая экономика»?
– Понятие «цифровая экономика» только начинает формироваться, разные авторы толкуют его по-своему, мы не зацикливаемся на терминологии и работаем с метафорами. Исходя из понимания экономики в целом, можно сказать, что цифровая экономика – это система экономических отношений, базирующаяся на информационных технологиях. Но дать такое определение – фактически ничего не пояснить. Если совсем просто, то цифровая экономика – это создание цифровых образов реальных объектов и их взаимодействие в цифровом пространстве с использованием новых бизнес-процессов и моделей управления. Уже стал классическим пример UBER, где каждое такси получило свой цифровой образ со всеми необходимыми характеристиками для формирования совершенно новой управленческой модели и т. д.
Цифровая повестка в нашем понимании – это набор целей, направлений их реализации и механизмов, которые обеспечат движение к поставленным целям цифровой трансформации не эволюционным, а более ускоренным путем преобразований.
– В чем необходимость формирования общего цифрового рынка в ЕАЭС?
– Цифровой рынок, по определению, глобален, но мы наблюдаем новую тенденцию, которая заключается в том, что регулирующие органы очень активно начали создавать регуляторную среду на цифровом рынке, наши государства также начали прорабатывать эту тематику. Мы предлагаем сразу формировать регуляторную базу на пять стран, для того чтобы потом не пришлось снимать барьеры: очевидно, что так эффективней. Понятно, что когда речь идет о формировании общего цифрового рынка ЕАЭС, подразумевается создание благоприятных условий для формирования конкурентоспособных в цифровом пространстве местных компаний, создания для них равных условий. Зачастую получается так, что компании-резиденты оказываются в менее выгодных условиях, чем глобальные игроки, функционирующие на рынке Союза, с другой стороны, необходимо создавать благоприятные условия доступа на цифровой рынок компаний мелкого и среднего бизнеса наших стран, защищать права пользователей и т. д. Еще более важно совместными усилиями выработать подходы к формированию индустрии данных, в том числе вопросы, связанные с использованием, сбором, хранением информации, сформулировать совместные подходы к защите данных – чем ближе будут требования стран, тем легче бизнесу будет развиваться. Очень важной задачей является обеспечение интероперабельности цифровых активов, выработка общих требований к критической инфраструктуре.
Отдельная тема – цифровой финансовый рынок, а также рынок труда, где мы видим, как цифровые трансформации полностью меняют картину.
– Как организовано взаимодействие представителей стран – участниц ЕАЭС? Каков статус вырабатываемых министерством решений, каковы механизмы и рычаги контроля их исполнения?
– Все механизмы взаимодействия описаны в Договоре о Союзе. При каждом направлении функционируют консультативные комитеты, которые состоят из представителей стран-участниц. На заседания комитетов мы можем приглашать представителей бизнеса, экспертного сообщества. И основные экспертные мнения вырабатываются в рамках консультативных комитетов. При необходимости создаются рабочие группы.
Ключевым процессом в комиссии является принятие решений на разных уровнях управления, в том числе Высшего экономического совета, в состав которого входят президенты наших стран, Межправительственного совета, Совета Комиссии и Коллегии Комиссии. На всех уровнях, кроме уровня Коллегии, решения принимаются консенсусом. Договором определены компетенции, регламент принятия решений и предусмотрены механизмы мониторинга их выполнения. Большая часть решений имеет прямое действие, и эти решения обязательны для выполнения в государствах Союза. На уровне операционного управления каждое подразделение Комиссии имеет среднесрочные и краткосрочные планы, реализация которых отслеживается через КРI.
– Если сравнивать с тем, как эти вопросы и задачи решаются в Евросоюзе, то в чем отличия с точки зрения цифрового плана от стран Европы?
– Закономерности развития цифровой экономики везде одинаковы. При этом, во-первых, наши страны находятся на разных стадиях погружения в цифровую экономику по сравнению с государствами Евросоюза. Во-вторых, различаются возможности по инвестициям в цифровую экономику. Кроме того, Евросоюз несколько раньше обратился к решению этой задачи.
Цифровая повестка ЕАЭС будет сформулирована исходя из целей, поставленных президентами, и с учетом возможностей и потенциала наших стран. Из обсуждений с ответственными за эти вопросы в государствах, а также с бизнесом наших государств становится очевидным, что разноуровневость включенности в цифровую трансформацию приводит к опасению «равнения по последнему в строю». Комиссия совместно со странами должна сформулировать такие подходы, которые бы ни в коем случае не стали дополнительным барьером для развития чемпионов, мы это хорошо понимаем. Цифровая экономика – экономика возможностей. На любом этапе экономического развития можно запрыгнуть в этот «поезд».
– Насколько различается уровень развития ИТ в странах – участницах ЕАЭС? Каким вам представляется устранение цифровых разрывов?
– Уровень проникновения ИКТ, особенно в государственных органах, заметно различается от страны к стране. С одной стороны, это плохо, с другой – возможно, хорошо, поскольку в рамках интеграционных процессов часто легче и дешевле заимствовать или учиться у тех, кто уже внедрил ту или иную систему и ее эффективность доказана, чем создавать новую с нуля. Так что это две стороны одной медали.
Согласно докладу Всемирного банка мирового развития 2016: Россия лидирует на уровне индивидуального использования сети Интернет, также является лидером в области человеческого капитала и исследований, выхода цифрового бизнеса на рынки, реализации знаний в технологии. Армения – в сфере коммерческого использования сети Интернет. Казахстан – на уровне использования сети Интернет правительством. Кыргызстан – в области институтов и инфраструктуры. Беларусь – в творческих реализациях.
Такие области развития сети Интернет, как деловая и инновационная среда, нормативно-правовое регулирование, экономические последствия и коммерческое использование, требуют дополнительных усилий и внимания всех государств-членов.
На мой взгляд, наилучшим путем устранения цифровых разрывов является совместное формирование цифровой повестки. С одной стороны, ее реализация позволит сократить эти самые разрывы, а с другой – позволит полномасштабно использовать цифровой потенциал, накопленный в наших странах.
При том что уровень ИТ-развития наших стран различается, для каждой из них характерна своя специализация. Так, Беларусь специализируется на аутсорсинге в ИТ. На решении специфических задач концентрируется Армения. Казахстан продвинулся в сфере системы электронного государственного управления. Кыргызстан просчитывает возможность построения инфраструктуры, обеспечивающей развитие облачных технологий. (Россия, правда, стоит особняком, поскольку это большая страна, здесь все можно найти.) У каждого государства накоплены компетенции, но если их сложить, то эффект будет очевидно бóльшим.
– Как вы оцениваете ход работ по созданию, наполнению и развитию интегрированной информационной системы (ИИС) внешней и внутренней торговли стран – участниц ЕАЭС? В чем уникальность этого проекта? Каковы его целевые показатели и как будет измеряться его эффективность?
– Наш индикатор – реализация планов. Система создается с 2015 г., уже многие ее элементы запущены, в том числе портал ЕАЭС, сайт Комиссии, правовой портал. В контур взаимодействия в рамках интегрированной информационной системы (ИИС) помимо таможенных и налоговых органов войдут министерства здравоохранения, службы по техническому регулированию и аккредитации, органы по стандартизации, министерства промышленности и транспорта, центральные банки и казначейства государств-членов.
Уникальность проекта в том, что он обеспечит взаимодействие пяти стран – участниц ЕАЭС по единым, унифицированным в рамках Союза правилам и регламентам. Разрабатывался проект по принципу цифрового суверенитета. Каждая страна формирует у себя цифровые активы и через интеграционный евразийский сегмент передает информацию. Интегрированная система не подменяет и не заменяет информационные системы уполномоченных органов, а, наоборот, способствует их модернизации и развитию, предоставляет необходимую универсальную инфраструктуру для организации взаимодействия по различным прикладным направлениям и формирования общих в рамках Союза информационных ресурсов.
Такие процессы трансграничного информационного взаимодействия (которые начинаются на территории одного государства-члена и заканчиваются на территории другого) называются «общими процессами». При этом каждый такой прикладной процесс трансграничного обмена данными проектируется Комиссией во взаимодействии с государствами-членами и утверждается отдельным правовым актом Комиссии. В реализацию конкретного «общего» процесса могут быть вовлечены уполномоченные органы нескольких государств, а также Комиссия.
На текущий момент в перечне общих процессов 75 позиций. Уже запущено несколько общих процессов, в том числе процесс маркировки товаров, но многое еще предстоит сделать. В соответствии с планом на 2017 г. в промышленную эксплуатацию планируется запустить 31 общий процесс.
Если говорить о показателях эффективности ИИС, то для реализации межгосударственного информационного взаимодействия в 2015–2016 гг. мы использовали следующие: количество переданных сообщений, среднее время передачи сообщений через интеграционную платформу, среднее количество сообщений в сутки, пиковое количество сообщений в сутки, средний размер передаваемых сообщений, максимальный размер переданного сообщения.
Стоит заметить, что с помощью показателей эффективности ИИС, во-первых, обеспечивается непрерывное функционирование интеграционной платформы интегрированной системы в круглосуточном режиме. Во-вторых, компоненты ИИС, потенциально предусматривающие функционирование в режиме критических нагрузок, размещаются в центре обработки данных облачной платформы и спроектированы таким образом, чтобы можно было выполнить их быстрое масштабирование при увеличении нагрузки.
В-третьих, в случае изменения текущих потребностей в реализации межгосударственного информационного взаимодействия могут быть быстро предоставлены дополнительные мощности, что обеспечит стабильность и надежность функционирования системы. Сейчас мы выходим на обсуждение задач, связанных с G2B. Встает вопрос о формировании пространства доверия, т. е. обеспечения в цифровом пространстве юридически значимого документооборота. В решении этой задачи движемся не так быстро, как хотелось бы, потому что сложностей очень много.
– Какая роль отводится ИКТ в повышении прозрачности общих процессов на территории ЕАЭС? Какие конкретные механизмы предлагаются? Можете на примере объяснить, как они помогут устранению экономических препятствий и барьеров?
– Давайте рассмотрим вопрос на примерах. Так, в настоящее время большинство стран интересуют вопросы транзита. В связи с санкциями и антисанкциями проблема транзита стала еще актуальней. Еще одна группа актуальных вопросов в Союзе – применение различных таможенных тарифов в разных странах (временные изъятия). На практике это означает, что государственные контрольные органы внедряют все больше механизмов контроля, для того чтобы предотвратить недобросовестное использование бизнесом существующих различий. Как наиболее эффективно решать подобные проблемы, с одной стороны, не увеличивая нагрузку на бизнес, с другой – исключая нарушения? Решать их можно за счет выстраивания прозрачной системы информационного взаимодействия, которая обеспечит полную прослеживаемость движения товаров по территории, причем прослеживаемость не только движения документов, но и самих товаров. Частично эту проблему решает маркировка, а если достраивается другими блоками (таможенная прослеживаемость, ветеринарная и т. д.), то проблема снимается полностью.
В нашем случае идеальным примером по устранению барьеров и ограничений может служить автомобиль, загруженный товаром в Кыргызстане, оснащенный цифровыми технологиями, который без остановок прибудет в любую из европейских стран. Причем все процедуры по оформлению деклараций, удостоверению сертификатов по транзитным операциям будут совершаться автоматически – в результате коммуникации автомобиля с различными информационными системами стран по пути следования автомобиля. Это в том числе сэкономит колоссальные средства на перевозку. Информационно-коммуникационные технологии дают возможность выстроить такую систему, которая нацелена не столько на усиление контроля, сколько на то, чтобы облегчить условия ведения бизнеса на территории ЕАЭС. Эти вопросы во многих странах мира уже решены, и в Союзе нам тоже надо их быстро решить.
Задачи по обеспечению прослеживаемости жизненного цикла товаров очень важны и для потребителей. Создание цифровых образов товаров, их привязка к конкретному товару и возможность для потребителей через свой гаджет узнать все о данном товаре существенно повысят доверие к отечественным производителям и увеличит экспортный потенциал.
– Поскольку речь зашла об аграрно-промышленном комплексе, то насколько велики здесь цифровые разрывы в странах ЕАЭС? В какой мере востребованы цифровые технологии в отрасли? Какие шаги в этом направлении планируются в обозримом будущем?
– В настоящее время именно крупные аграрно-промышленные холдинги могут позволить себе проекты по цифровизации. На рынке очень мало решений предлагается для мелкого и среднего бизнеса в сельском хозяйстве. Здесь, безусловно, нужна поддержка государства. Самостоятельно небольшим хозяйствам не справиться.
Кроме того, предстоит решить задачи, связанные с геопространственными данными. Для того чтобы давать рекомендации аграрнику, какую культуру выращивать или какими удобрениями пользоваться, надо иметь результаты анализа почв, накапливать базы данных, из которых извлекаются нужные знания. Но то, что потенциал повышения производительности агропромышленного комплекса через ИТ огромен, сомнения не вызывает.
Следует учитывать и такой фактор, как экспорт качественной сельскохозяйственной продукции. Без использования ИКТ-технологий соответствовать требованиям, которые предъявляются во внешнем пространстве, будет очень сложно. По сути, эти требования направлены на то, чтобы обеспечивать полную прослеживаемость товаров по принципу «от поля до прилавка». Решением вопросов, связанных с развитием цифровых платформ в отрасли, мы занимаемся совместно с министром агропромышленного комплекса ЕЭК и представителями бизнеса.
– Не так давно в России был запущен процесс создания и наполнения Реестра российского программного обеспечения. Сегодня ПО других стран – участниц ЕАЭС рассматривается как иностранное. Как вы оцениваете сложившуюся ситуацию?
– Очевидно, что наши государства возможными инструментами поощряют создание собственных инновационных продуктов и компаний. Но важно сохранить баланс. Ведь понятно, что разделение труда никто не отменял. Все заместить невозможно. Очевидно, что такая задача и не стоит. При этом есть очевидные ниши, в которых и российские, и евразийские компании могут занять свое место. По-моему, их надо к этому стимулировать.
Конечно, конкурировать с иностранными поставщиками цифровых технологий трудно. Но поставлена задача снижения зависимости от импортных ИКТ-инструментов. И мы видим, что она начинает решаться. Компании активизировались в этом направлении.
К 2025–2030 гг. 40% экономики будет цифровой. Где она будет создаваться? В цифровых активах. Мы их должны формировать, и они должны работать на развитие наших экономик. Причем я имею в виду не сами информационные технологии, а то, что производится с их использованием. Не следует ставить во главу угла информационные технологии сами по себе. Доходы создаются не только и не столько от продажи таких технологий, а от получения добавленной стоимости, формируемой в этой среде.
Так, например, непринципиально, на какой платформе – SAP или IBM – вы начали рассчитывать поведенческие модели и потом продали их. Главное, какие аналитические модели выстроили, как смогли использовать большие данные, кто их собирал, аккумулировал и т. д. Ведь речь идет о построении экосистемы, среды, а не собственно о технологиях или ПО. Здесь вопрос не столько технологий, сколько формирования своих активов.
Для меня вопрос применения отечественных или импортных технологий – важный, но не принципиальный. По мере накопления нашими компаниями компетенций мы сможем решить эту задачу. Этим обязательно надо заниматься и двигаться вперед, пока мы в самом начале пути развития цифровой экономики. Для нас главное – запустить маховик. Если мы этого не сделаем в течение двух-трех лет, потом будет сложнее.
Что касается собственно реестра, то мы с министром связи и коммуникаций Российской Федерации этот вопрос обсуждали. Предлагается проект закона, в соответствии с которым ПО, разработанное в странах – участницах ЕАЭС, будут приравнивать к российскому. Проект такого закона уже поступил в Евразийскую экономическую комиссию, надеемся, в ближайшее время этот проект будет представлен на рассмотрение Национального собрания РФ. В дальнейшем возможно создание наднационального реестра, но надо понять, насколько его наличие эффективно.
– Какими силами решаете поставленные перед вами задачи, каковы ваши приоритеты как руководителя при организации работы? Что представляет собой ваша команда? На каких принципах сформирована, какими компетенциями обладает?
– Личные приоритеты – это нацеленность на результат. И при организации работы важно получить практический результат, который хотя бы немного, но меняет реальность в лучшую сторону. Для нас это принципиально. Практически вся работа нацелена на развитие, поскольку мы занимаемся регулированием в экономике, которое связано с установлением и стимулированием экономических взаимоотношений.
Что касается команды, то она формируется на основе трех принципов: доверие, профессионализм и приближение к равнопредставленности всех стран. В рамках интеграционного объединения необходимо учитывать интересы и смотреть на одну и ту же проблему с разных позиций.
Направления, которые находятся в моем ведении, – горизонтальные, т. е. в решении всех вопросов мы работаем с другими подразделениями. Оба направления сквозные, поэтому для нас важны сотрудничество и взаимодействие. Одна из принципиальных задач – выстраивание коммуникаций и в Комиссии, и со странами для создания атмосферы, в которой можно реализовывать перспективные проекты. Иными словами, проблемы, с которыми сталкивается одно государство, становятся предметом поиска оптимальных решений всеми пятью.
– И в заключение несколько слов о ближайших планах. В скором времени должны быть представлены Стратегия формирования единого цифрового пространства Евразийского экономического союза и план мероприятий по ее реализации. Какую роль отводите этим документам? Какие процессы позволят запустить их принятие?
– Как я уже говорила в начале нашей беседы, президенты наших стран рассмотрели заявление о формировании цифровой повестки Евразийского экономического союза. Одновременно было дано поручение о разработке основных направлений реализации цифровой повестки, которые мы просто обязаны представить на осеннее заседание Межправительственного совета. Сейчас совместно с представителями стран дискутируем, какие из проектов цифровой повестки должны быть в приоритете. Надеемся завершить эту работу в течение месяца. После достижения консенсуса документ будет вынесен на общественное обсуждение. Предполагается, что проекты, которые предстоит реализовывать в рамках цифровой повестки ЕАЭС, станут прорывными.
