Монополия вредит развитию, поскольку ограничивает конкуренцию. Поэтому с классическими монополиями на ресурсы, на доступ к пользователям и финансовым источникам развитые рынки уже научились справляться. Однако сейчас экономика цифровая, управляемая данными, а с монополией на форматы данных пока не совсем понятно, что делать. С одной стороны, она защищена авторским правом, которое гарантирует доходы производителя программных инструментов и используемых в них форматов, с другой – возникает новая возможность для монополизации целый отраслей промышленности.
Пример такой «цифровой монополизации» продемонстрировала недавно авиационная отрасль. В частности, было объявлено, что корпорация Boeing подписала соглашение с французской фирмой Dassault Systemes на модернизацию системы производства как авиационной продукции, так и аэрокосмической, и даже оборонной. Контракт заключен на 30 лет, причем корпорация Boeing будет использовать продукты Dassault и для внутреннего обмена информацией, и при взаимодействии с партнерами, которые с большой вероятностью также вынуждены будут приобретать соответствующие продукты компании, чтобы не выпасть из цепочек кооперации.
Зачем такой контакт Boeing – понятно. Жизненный цикл авиационного, аэрокосмического и оборонного оборудования достаточно длительный, причем форматы электронного предоставления инженерных моделей используются не только при проектировании изделий, но и при сборке, ремонте и сервисном обслуживании оборудования. Поэтому производитель должен быть уверен, что компания, которая разработала форматы представления информации, будет все это время существовать и развивать свое детище. Естественно, и Dassault не будет возражать против такого длительного многомиллиардного контракта. Коммерческая составляющая вроде прозрачна и понятна. Однако в результате этой сделки возникает та самая монополия на инженерную разработку в гражданской авиации. Дело в том, что продукты Dassault уже использует концерн Airbus для проектирования и производства своих лайнеров и даже владеет частью акций данного производителя ПО. Однако и другие разработчики авиационной техники также вынуждены использовать продукцию именно этой компании, поскольку производители комплектующих уже находятся в экосистеме Dassault.
Так, российское ЗАО «Гражданские самолеты Сухого» тоже применяла решения компании Dassault при проектировании своего самолета SuperJet 100, где продукты этой компании используются не только при разработке, но и при инновационной сборке самолетов, т. е. фактически являются составной частью производственного процесса. В результате у Dassault складывается своеобразная монополия на формат представления данных, который тянет за собой выбор поставщиков комплектующих, сервисных компаний и других партнеров, которые также должны стать частью информационной экосистемы Dassault.
Пока не совсем понятно, как именно скажется эта монополия на развитии конкретно гражданской авиации, но уже ясно, что склонность к появлению подобных монополий в ИТ есть. Можно отметить аналогичные монополии компаний Intel на процессоры или Microsoft – на настольные операционные системы и офисные продукты. Возможно, действительно ИТ имеют предрасположенность к формированию подобных экосистем, однако со временем они, возможно, становятся тормозом инновационного развития соответствующей индустрии. Если посмотреть на процессоры, то уже нет того многообразия продукции и новых технологических решений, которые были на заре развития электроники, и с монополией Intel сейчас может соперничать только сообщество производителей процессоров ARM, и то только благодаря активному развитию мобильных устройств. Аналогичная ситуация складывается и на рынке операционных систем, где достойную конкуренцию Windows и Microsoft Office создают открытые продукты семейства Linux с целой экосистемой приложений. Возможно, и в инженерном проектировании будут выработаны аналогичные открытые форматы, которые позволят сплотиться вокруг них целому сообществу производителей, каждый из которых сможет влиять на развитие формата, но не будет монополистом на рынке.
